Ветер в горах

В прошлом году Карадагская зима скорее напоминала май. Мы даже умудрились искупаться, а Новый год, которому тогда было 4 дня от роду, остался где-то далеко позади. Вернувшись, мы почти не помнили о нем, а ждали закономерно сразу лета в феврале.
Невольно сопоставляя эти две поездки, мы периодически обменивались впечатлениями, лейтмотивом которых было "а вот помнишь - тогда-а-а..." Контраст разительный, и тем ярче были нынешние впечатления.
Я как-то рассказывала про фотографию заснеженного Карагача, выполненную одним нашим другом - егерем Андреем с биостанции - которая мне в свое время сильно вштырила (непонятно, что больше - она или личность интересного человека, которого больше нет). Она была чем-то похожа на это:



Мне показалось тогда, что среди душного августа подул в лицо ледяной свежий ветер, смешанный с запахом зимнего моря, так непохожий на летний - резкий и какой-то зовущий. В этот раз я прочувствовала как это бывает в полной мере.

Глядя на подобные вещи, периодически хотелось спросить себя "где я"? В таком виде были камни побережья, сами берега и даже ближние скалы.



Шторм дохлестывал и до берегового склона; и он, и плотный ветер превратили нашу тропу вдоль кромки воды в новый маршрут. Приезжая каждый год в сезон, старожилы-отдыхающие качают головами и говорят "Скоро так и весь карадаг размоет!" При нас отвалился здоровенный камень, завалив полнотью проход. Я пролезала под камнями в узкую дырочку. Еще этим летом там, под нависшей скалой, бесстрашно "играли в атлантов" загорелые путешественники, с удовольствием позируя перед объективами.



Мы шатались по горам под ледяным ветром и режущим глаза снегом. Непопсовая погода, надо сказать. Иногда казалось, что норвежские фиорды тоже где-то там недалеко.



Это наша "гора с бантиком". Он пока на месте.



И вот немного картинок просто про волны. Ветер дул не прекращая в сторону моря, и от этого у волн появлялись длинные белые гривы.



Потом еще расскажу.

Многие, я знаю, увлеченные путешественники считают, что Крым - это банально для приключений. Южное море расслабляет, силы негде испытать. Для нежных барышень и ленивых бездельников. Ни тебе штормов настоящих, ни мрачных фиордов. А отдыхать надо, если уж едешь купаться, где-нибудь подальше и желательно за границей. И это, конечно, правда. Мир очень большой и интересный. Но только на старых дорогах остается подчас лежать что-то давно потерянное, драгоценное, чего не найти среди пестрой вереницы новых впечатлений, иногда поверхностных и мимолетных.



По Карадагскому заповеднику мы обычно бродили в неприличное время, чаще всего очень ранним утром, вернее, ночью, чтобы не встречать ненужных людей. Тогда можно долго сидеть на камне в тишине, смотреть и слушать; проводник наш уйдет куда-нибудь по своим делам или тоже посидит рядом, но никто из нас друг другу не помеха. Разглядывая землю под ногами и перебирая сухие можжевеловые хвоинки и веточки, я как-то нашла камень. Среди тысяч одинаковых обломков вулканических пород, местных андезитов и базальтов, которые валяются на каждой дороге, он мне очень понравился; он формой повторял очертания окрестных скал, он был их частью и был ими, только маленький. И он пошел со мной. Потом мастер Анарион сделал кольцо.



Я не ношу колец, не привыкла. Фуги играть неудобно. Но это теперь почти не снимаю. И необъяснимо переплетаются в нем два мира, две истории - радостная и страшная - как в ночных видениях, сменяющихся одно другим, когда даже здравый смысл приобретает черты сюрреализма, а текучесть иррациональности становится единственным местом устойчивости и непротиворечивости.
Анарион, сделав эту вещь, прочно связал для меня два плана бытия - "здесь" и "там". И усомниться сложно, и верится с трудом, но когда я смотрю на кольцо, подступает так близко другая реальность, вытесняются привычные картины, уступая место иным, и начинается путешествие по дорогам и путям, вдали от концептуальных оценок и бессмыслицы чужих суждений. А я очень люблю путешествовать.
Может, бросить все и под банановую пальму?..

Я люблю путешестововать, но больше новых мне нравится ходить старыми путями. И ракурсы в разное время, повороты и тени, их голоса - не встретить похожих созвучий. Так мне всегда хотелось посмотреть на зимний Карадаг, после той фотографии, что показал знакомый егерь: конус горы под светлым небом с островками снега на нем. Старого друга больше нет, и никто теперь не проведет меня ночными запретными дорогами в Мертвый город, по тропам заповедника в его самые таинственные места, в места без людей, дорогой снов наяву. Я тогда сказала ему - вот бы приехать и самой посмотреть, - но не верила, что сложится. А теперь вот вышло, и только встречи не будет.

Были ясные дни, и солнечный ветер весенний, и дождь, и туманные дали предгорий. Одним летом, заблудившись в горах и найдя наконец родник, я вдруг поняла, как люблю прозрачные кристаллы - глоток чистой воды, и холодный ветер в лицо, и неподвижность вечернего воздуха, осколок стекла или горного хрусталя и - почему-то - белые соцветия с едва заметными полутонами. Но не за снежную ледяную холодность. В этот раз все напоминало о них и все было ими. Вдох, и освобождение, и понимание.



Цвета Карадага – синий и охра. Сухие горы; даже в дождь не размокающие тропинки и травы августа, как осенью, но весна уже в небе, и они встречаются - октябрь и апрель - в одном этом январском дне. На пересечениях дорог.
Я продолжу позже.

В глухих леса, на бездорожье, по берегам быстрых рек мы искали одиночества и успокоения.



( Ледяные воды горных потоков уносят тяжелые мысли )

Я люблю горы.
Я всегда ищу в горах то место, где мог бы быть мой дом. Иногда, поднимаясь на вершину, я спрашиваю – не здесь ли?



( Но получаю ответ: еще не время )